Контекст: Валентина Алексеевна отмечает, что в течение многих лет не задерживаются на библиотечных полках книги Лидии Гинзбург «Записки блокадного человека», писателей-фронтовиков Александра Чаковского «Блокада», Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», Овидия Горчакова «Вызываем огонь на себя», Юрия Нагибина «Дети войны», Бориса Васильева «А зори здесь тихие…», Владимира Богомолова «Момент истины», повести ярких представителей так называемой лейтенантской прозы — Виктора Курочкина, Константина Воробьева, Юрия Бондарева, Василя Быкова

Контекст: Слава дивизии еще более возросла, когда был опубликован очерк Василия Гроссмана «Направление главного удара», в котором писатель дал высокую оценку дивизии

Контекст: В один момент устала, а в это время рядом оказался нежный, заботливый и галантный писатель Василий Гроссман

Контекст: Впоследствии эти материалы были собраны и обобщены им и Василием Гроссманом в широко известную «Черную книгу»

Контекст: Горчаков, кстати, однажды показал свою рукопись другому и тоже известному советскому писателю, военному журналисту Василию Гроссману

Контекст: Это убийство души и тела народа… Это уничтожение нации", - писал Василий Гроссман

Контекст: 20 Василий Гроссман «Сикстинская мадонна» в программе «Библейс� кий сюжет» 1530 Василий Гроссман «Сикстинская мадонна» в программе «Библейс� кий сюжет» 07

Контекст: Я очень много видел для своих пятнадцати лет» (Из письма Бориса Чернякова любимому поэту Самуилу Маршаку, которое он очевидно передал Илье Эренбургу или Василию Гроссману – так оно попало на страницы «Чёрной книги»

Контекст: «Зная о трудном положении Твардовского, Василий Семёнович (Василий Гроссман — русский советский писатель и журналист, военный корреспондент

Контекст: Рукопись он показал советскому писателю, военному журналисту Василию Гроссману