Контекст: Первый — книж ка Ильи Эренбурга; Герой малоизвестного романа Ильи Эренбурга “Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца” — гомельский кустарь-одиночка и брючных дел мастер с невзрачной фамилией Ройтшванец (ройт — красный, шванец — хвост и даже похуже, а в целом Краснохвост или Краснохвостов)

Контекст: Илья Эренбург писал: “Нет в мире города, ко торый столько жизней отдал ради Победы

Контекст: «У Сутина (…) глаза затравленного зверя,  — вспоминал Илья Эренбург, живший в те годы в Париже

Контекст: Последняя кинороль - писатель Илья Эренбург в фильме Леонида Парфенова «Глаз Божий», посвященном Гмии им

Контекст: Вот как несколько позже писал об этом писатель Илья Эренбург: «Трудными лесными дорожками понеслись к Минску, обгоняя врага, танкисты-тацинцы

Контекст: Илья Эренбург писал в «Испанских репортажах»: «Я помню огромный зал в Париже

Контекст: Спрашивал я Ольгу Васильевну о том, чему в мемуарах «Люди, годы, жизнь» посвятил несколько строк Илья Эренбург: «Я сидел в своем номере [гостиницы «Москва»], когда в коридоре раздались крики