Контекст: Приехала в Бобруйск, и Майя Казакевич (она тогда была директором районного Центра культуры) говорит: давай к нам режиссером! – Классный был коллектив, – вспоминает Татьяна Васильевна

Контекст: Подтвердил и главный редактор издающегося в Витебске международного еврейского журнала «Мишпоха» («Семья») Аркадий Шульман: – Еще полгода назад, когда Майя Яковлевна предложила сделать фильм об Островском, я спрашивал: «А кто это?» Да и сама Майя Казакевич («гостья из Израиля», как она предложила себя представить, что Светлана Привалова прокомментировала: «Ну, честное слово, это анекдот»; ведь уехала Майя Яковлевна 5 лет назад, а до того была многолетней активисткой городской еврейской общины) призналась: – Я краем уха услышала, что у любимого музыканта Жени Гиршина дедушка был художником; Слева направо: дочь художника Людмила Гиршина и Майя Казакевич

Контекст: На открытии присутствовали гости, без которых выставка не состоялась бы: дочь художника Людмила Гиршина (к слову, мама того самого известного в нашем городе музыканта Евгения Гиршина), главный редактор международного журнала «Мишпоха» Аркадий Шульман, Майя Казакевич, которые сейчас готовят телефильм о творчестве и жизни художника (создатели обещали провести презентацию в Бобруйске)

Контекст: Ведущий Игорь Бурак, продюсер Майя Казакевич, режиссер, сценарист Аркадий Шульман, оператор, режиссер монтажа Сергей Орлов, помощник оператора Алёна Сапего Пусть постепенно, не сразу, но дело всё-таки сдвинулось с мертвой точки, и сейчас уже перспектива не просто видится, а вот-вот начнет реализовываться

Контекст: К слову, продюсером, а заодно и интервьюером в фильме выступила активистка Бобруйской еврейской общины Майя Казакевич, ведущим – актер Игорь Бурак;   Майя Казакевич (справа) беседует с Любовью Архипцевой (Волчек), которая, как и мать, стала Праведником народов мира

Контекст: – Мы благодарны фонду и семье Зелигера за память о своем дяде, дедушке, за память об уничтоженных евреях Бобруйска, – сказала бобруйчанка Майя Казакевич

Контекст: Все они любили жизнь и погибли за нас, чтобы спустя 79 лет под мирным небом мы могли стоять здесь и вспоминать их, – говорит бобруйчанка Майя Казакевич